Часть восьмая. "Иппология" Волшебны и легки сны юной скаковой кобылы Терезии III, что сегодня оказалась на операционном столе клиники Роз Дайл Энд Паркнес Нью Маркети. Тут абсолютная тишина, тут абсолютная стерильность, абсолютная техника и великие руки Ричарда Пайна - все английской звезды ветеринарной хирургии. Лапароскопия, однако. Терезия III спит. Из ее разбитых суставов ушла боль. И фторотановый газовый наркоз несет красавицу-кобылу прочь со стола в огромные высокотравные левады, к матерям и сестрам. И тогда, красавица Терезия начинает свой бег. Своей беготней спящая красавица несколько поднарушила порядок и ход операции, но все быстро восстанавливается, продолжается и заканчивается. Но пока фторотан не закончил своего газового действия, девочку нужно освободить от всяких важных хирургических тряпочек и накидочек, что бы ни что не нарушило ее светлый сон, и сонную переместить в специальную, по-русски говоря, "отходочную" комнату. Забавное все-таки существо человек. Злобное, упертое, глупое, но все же порой очень трогательное, уже тридцать веков человек страстно изучает лошадь, и, прилагая все мыслимые и не мыслимые усилия, он лечит ее, избавляя от боли и страдания. Сперва, он, разумеется, прилагает множество усилия, чтобы страдания лошади причинить. Причем изобретательность проявляет фантастическую. Человек, почему-то, уверен в своем праве причинять лошади боль. Малышку Терезию, как и тысячи лошадей, изувечили скачки. Ее судьба типична для лошади после первого скакового сезона. Ричард Пайн сегодня исцелил ее, совершив дико дорогую, по своей стоимости, операцию. По сути, исцелил лишь для того, что бы она скакала снова, разбивая суставы и разрывая сухожилия. Но когда стоимость лечения будет превосходить стоимость самой малышки, хозяйка лошади купит себе другую лошадь, а малышка Терезия уйдет в никуда. Под ножом или прямо на поле, или разбитая и оголодалая, или окончательно добитая, заигравшимися в спорт красноморденькими и белобрысыми аккуратными англичаночками в черных и синих бархатных касках. Направиться девочка Терезия в небесные левады, к своему лошадиному богу. Но это будет потом... Ее доставляют в специальную мягкую комнату, где и стены и полы предназначены для того, чтобы амортизировать практически любой удар и практически снять любую травму, которую может нанести себе лошадь, когда она будет вставать после наркоза.
Нью Маркет - Тотарсаль. На сегодняшний день - это главное место на планете, где торгуют чистокровками, английскими чистокровными лошадьми и преимущественно для скачек. Цены здесь сумасшедшие. Лоты начинаются, примерно, от 30.000, доходят до 500.000. Еще в прошлом году здесь по резиновым манежам аукционного зала, бежала испуганная малышка Терезия III, также как и выставленные на продажу лошади. За день здесь совершается от 250 до 500 сделок. Здесь полторы тысячи денников, целый гигантский город из денников. Здесь собираются все, кто сколачивает состояние на скачках или на них же разоряется. И одну за другой в манеж аукционного зала ведут двухлетних перепуганных чистокровок, и надрывается из 20 динамиков голос - гремящий и без остановки о лотах, ценах, лотах и ценах. Роскошное начало и абсолютно, абсолютно не принято говорить о том, что будет со всеми этими поразительными лошадьми - юными и хрупкими, грациозными, волшебными - о том, что будет с ними через два года, что по большей части они превратятся в калеку уродов. У них будут переломаны кости - кости у скаковой лошади ломаются даже не от ударов, а от того дикого напряжения мышц, которое испытывает лошадь на скачках. У 95 % после первых и вторых скачках будет из ноздрей, изо рта идти кровь. И это все нормально, это все обыденное дело, потому, что скачки - это обыденное дело, которое истязает и уничтожает лошадей. А в мягкой комнате клиники Роз Дайл Энд Паркнес малышка Терезия уже стала на свои ножки. Здесь за герметичными дверями, абсолютная тишина. Здесь нет звуков изуродовавших ее ноги мира человеческих забав. Но эти звуки на самом деле ни куда не делись - они не могут исчезнуть
Иппология
Существует практически не известная в России наука, именуемая иппологией. Иппология изучает все, что имеет прямое или косвенное отношение к лошади, изучает психологию лошади, физиологию лошади, диетологию лошади, конюшенное содержание лошади, фитнес лошади, даже качество грунтов в манежах, где работают лошади, и то этим занимается иппология. Главная точка на земле, где готовят наилучших иппологов, наиболее профессиональных и пользующихся спросом, наиболее успешных, скажем так, - это здесь, в Уорвике, и за моей спиной Уорвикширский колледж, знаменитейший колледж мира, где готовят лучших иппологов мира. Вот это красивое здание - это всего на всего, так парадная часть колледжа, которая обычно презентуется на буклетах, фотографиях или приезжим, на самом деле колледж огромен. Здесь в действительности есть все: манежи, колоссальные, по богатству, библиотеки, посвященные только лошадям, конюшни, профессора Уорвикширского колледжа университета Харпера Адамса, разработчики самых хитовых компьютерных программ об анатомии, биомеханики и фитнесе лошади. Обучение здесь очень дорого, даже по английским меркам, но здесь учат правильно кормить, правильно заключать лошадиные браки, здесь преподают настоящий конюшенные порядок, здесь изучают лошадь и во всем ее великолепии, и в многообразии ее проблем, болезней и травм. От рождения до смерти. От великого момента рождения в жизни новой лошади, до того дня, когда в ее опустевший на веки денник, шурша резиновым плащом и хлюпая сапогами, прейдет угрюмый дезинфектор, и струями пара и воды смоет со стен и кормушек следы ее дыхания и жизни. Дело в том, что практически все проблемы лошади, с которыми приходиться иметь дело и ветеринарии, и иппологии, порождены человеком. Человек очень жадно придумывает для себя самое новое, самое острое, самое разное развлечение, совершенно не задумываясь о том, чего это стоит лошади. Об этом не принято говорить. Более того, это почти ни кто не хочет знать. Гораздо более привычно является формальное сюсюканье по поводу троек, скачек, конного спорта и тому подобных забав. И никто не хочет задумываться и знать, во что эти забавы обходятся лошади. Принято умилятся резвости ипподромных рысаков и пестроте нарядов наездника. А то, что средняя продолжительность жизни такого ипподромного рысака четыре года и о том насколько страшна судьба после ипподрома, об этом говорить как-то не принято. Дилетант, который о лошадях не имеет ни какого понятия, не об анатомии, не об психологии, или о биомеханике, может повосторгаться русскими тройками - дичайшим примером жестокости и невежества. Дико изобретателен и дремуч человек, и безмолвна лошадь, которая порой лишь своей болью или смертью может рассказать о том, чего ей стоили дурацкие забавы человека. А вот, непосредственно удостоверение ветеринара 18 века. Если быть совсем точным, называется эта штуковина, в научной литературе бляхой коновала, а коновалом, ветеринар того времени назывался, прежде всего, потому что, он в основном не лечил, а кастрировал жеребцов. Для того, что бы кастрировать жеребца его необходимо сперва повалить. И вот под наблюдением коновала, с помощью специальных веревок, приспособлений и пяти или шести добровольцев лошадь укладывалась на землю, и затем коновал-ветеринар уже начинал кастрацию жеребца. Жеребцов кастрировали прежде потому, что считалось и считается до сих пор, что кастрация благотворно влияет на характер, что после кастрации жеребец становиться смышленее, добрей, спокойней и меньше думает о своих развлечениях, о своих инстинктах и больше думает о своих обязанностях. Вообще таинство лошадиного брака - это таинство совершенно особое. У лошадей нет понятия о верности, но есть поразительное богатство брачной игры и почти всегда феноменальная деликатность жеребца, особенно тогда, когда он имеет дело с девственницей. Кобылы имеют девственную плеву и чрезвычайно тяжело, порой, только после бесконечного кокетничества, ее ухаживания и уговоров, они соглашаются ее лишиться. У лошадей бывают венерические заболевания и европейских и американских конезаводчиков давно в ходу лошадиные контрацептивы, такие, образно говоря, "контрацептивы с ручкой". Вообще, в вопросы лошадиного брака человек всегда вторгается совершенно безапиляционно, но талантливо, порой и очень забавно. Вот удивительный предмет, совершенно неизвестный в России. Я не буду давать вам времени на отгадки, а просто расскажу, что это такое. Это надевается на передние ноги жеребца, что бы он, когда кроет кобылу, не поранил ей копытами спину. Мягчайшие, раскощнийшие войлочные тапочки. По сути дела, это вот самый прямой и непосредственный лошадиный брачный атрибут, который мог бы служить, символом. Символом, скажем так, лошадиного брака, примерно как на наших свидетельствах о браках присутствуют два кольца. Здесь могли бы быть эти две потрясающие войлочные тапочки. Вот процедура. Процедура абсолютно не страшна для лошади, абсолютно, скажем так, даже не являющаяся какой-то не комфортной для нее, за теми редкими случаями, когда, ну просто, лошадь не любит дыма или вонь горящего рога. На самом деле она сейчас ни чего не чувствует не боли, не удобства. Но благодаря вот этому методу горячей ковки, подошва копыта выравнивается совершенно идеально, потому что выжигаются все неровности на копыте и подкова может прилегать с абсолютной плотностью. Забрав лошадей из природы, переставив их на каменные полы, переставив их на специальные грунты манежа, мы лишили их возможности стирать копыта тем естественным способом, каким они это делают в природе, и взяли на себя обязанность заботиться об этих копытах. Сейчас, разумеется, человека без специального образования ни кто и близко не подпустит к такой нежнейшей и супер важнейшей штуке, как копыто. В частности, здесь, на отделении для ковалей Уорвикширского колледжа, что бы заработать право расчистить или подковать лошадь надо учиться четыре года. Выверенность должна быть почти фантастическая, мне не понятная, нужно точно угадать угол, под которым войдет гвоздь. Он не может войти прямее и не может войти косее. Если он войдет прямее, он попадет в живую часть копыта. Если он войдет косее, он выйдет слишком низко, и не будет держать подкову. В России всего два или три человека ухитрились преодолеть традицию невежества, и сносно, по европейским меркам, расчищать и ковать. Ибо уход за лошадиными ногами наука важная, очень серьезная часть иппологии, требующая безукоризненных современных научных познаний в анатомии не только ног лошади, но и в принципах ее биомеханики, безграмотная самодеятельная расчистка и ковка приводи к жутким последствиям. Они не всегда так пугающе живописны, как здесь, но всегда вызывают хромоту и проблемы. За полторы тысячи лет, человек, пытающийся сберечь и защитить ноги лошади, изобрел несколько сотен разновидностей подков и все они, по сути говорящие, способны поведать о лошади, которая их носила. Итак. И по подкове можно абсолютно воссоздать все, что было связано с той лошадью, которая ее носила. Во-первых, это была довольно высокая лошадь, она была не меньше 15 ладоней в высоту, по-нашему, почти 160 сантиметров, по тем временам очень высокая. Это подкова с передней ноги. Лошадь была здорова, обладала высоким хорошим ходом, судя по всему, это была школьная лошадь, так как постав ноги был исключительно правильным, стесалась только зацепная часть, ветви подковы остались не прикосновенны. Вообще в своем желании украсить лошадь и сделать ее изящнее и более соответственной собственным представлениям о красоте, человек ни какого удержи и стыда не знал. Вот, например штуковина, которая называется "купкэ". С ее помощью лошади ровно на половину обрезался хвост. Репица хвоста, живая репица, там, где еще были непосредственно позвонки, всякие нервные окончания, кровеносные сосуды. Делалось это только для того, чтобы лошадь держала хвост повыше и тогда выглядела такой слегка "возбужденной". Это называлось англизировать лошадь. Эта омерзительная мода, в арабских странах, в частности, держится и до сегодняшнего дня. А вот другая редкость, другой памятник того, как человек украшал и украшает лошадь. Это первый известный в мире прибор для стрижки лошадей. Тут с помощником или без помощника, все естественно тут застарело, круг раскручивался, начинали двигаться ножи, тогда лошадь можно было стричь. Моделей стрижек существовало очень много. Существуют охотничье, егерские, упряжные стрижки. А это - это самая не замысловатая: почти налысо, без художеств, но именно такая стрижка начисто избавляет лошадь от лишней потливости. Машинки, как видите, тоже несколько видоизменились и процедура из мучительной и проблемной, стала легкой и приятной для лошади. Лошадиная стоматология - это история отдельная и выглядит так же мрачно, как и всякая стоматология вообще. Инквизиторского вида железяка, с помощью которой фиксируется в раскрытом виде рот лошади, непременный и, в общем-то, безобидный атрибут, называющийся зевником. Вся процедура пилки зубов проводится только под наркозом. А пилить их необходимо, ибо у лошади в живой природе зубы все время растут. Но, там имея возможность, есть 18 часов в сутки, лошади стачивают зубы себе сами. При конюшенном содержании естественного стачивания не происходит, зубы отрастают остренькими окрайками, которые ранят язык, губы, и вообще ни какой радости не доставляют. При всем внешнем ужасе, процедура достаточно безобидная и абсолютно необходимая. Лишив лошадь привычной возможности, есть на лугах и полях, привычного рациона, человек взял на себя обязанность ее кормить. И более того он взял на себя обязанность кормить ее абсолютно грамотно и правильно, абсолютно взвешенно, и сбалансировано, потому, что самый большие изыски, которые может представить себе человек, самые большие изыски еды, вполне могут и не годится лошади...
Главная страница 
